Цитаты Ф. Ларошфуко
Скупость дальше от бережливости, чем даже расточительность.
Невелика беда — услужить неблагодарному, но большое несчастье — принять услугу от подлеца.
Чрезмерная поспешность в расплате за оказанную услугу есть своего рода неблагодарность.
Наша благодарность иногда бывает так велика, что, расплачиваясь с друзьями за сделанное нам добро, мы еще оставляем их у себя в долгу.
Мелочные умы имеют дар говорить много и не сказать ничего.
Только великие люди могут иметь великие недостатки.
Мало обладать выдающимися качествами; надо еще уметь ими пользоваться.
Постоянство в любви — это вечное непостоянство, побуждающее нас увлекаться по очереди всеми качествами любимого человека, отдавая предпочтение то одному из них, то другому; таким образом, постоянство оказывается непостоянством, но ограниченным, то есть сосредоточенным на одном предмете.
Примирение с врагами говорит лишь об усталости от борьбы, о боязни поражения и о желании занять более выгодную позицию.
Боится презрения лишь тот, кто его заслуживает.
Люди упрямо не соглашаются с самыми здравыми суждениями не по недостатку проницательности, а из-за избытка гордости: они видят, что первые ряды в правом деле разобраны, а последние им не хочется занимать.
Не доброта, а гордость побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки; мы укоряем их не столько для того, чтобы исправить, сколько для того, чтобы убедить в нашей собственной непогрешимости.
Наше самолюбие больше страдает, когда порицают наши вкусы, чем когда осуждают наши взгляды.
Воздавать должное своим достоинствам наедине с собою столь же разумно, сколь смехотворно превозносить их в присутствии других.
Тщеславие заставляет нас поступать противно нашим вкусам гораздо чаще, чем требование разума.
Мы выиграли бы в глазах людей, если бы являлись им такими, какими мы всегда были и есть, а не прикидывались такими, какими никогда не были и не будем.
Величавость — это непостижимое свойство тела, изобретенное для того, чтобы скрыть недостаток ума.
В людях не так смешны те качества, которыми они обладают, как те, на которые они претендуют.
Нет ничего глупее желания всегда быть умнее всех.
Нет более несносных глупцов, чем те, которые не совсем лишены ума.
Мудрец счастлив, довольствуясь немногим, а глупцу все мало; вот почему почти все люди несчастны.
Упрямство рождено ограниченностью нашего ума: мы неохотно верим тому, что выходит за пределы нашего кругозора.
Упрямство — это исчадие скудоумия, невежества и самонадеянности.
Посредственность обыкновенно осуждает все, что превышает ее понимание.
Гордость свойственна всем людям, разница лишь в том, где и когда они ее проявляют.
Уверенность в себе составляет основу нашей уверенности в других.
Если бы нас не одолевала гордость, мы не жаловались бы на гордость других.
Человеку легче казаться достойным той должности, которой он не занимает, нежели той, в которой он состоит.
Признак истинного достоинства человека в том, что даже его завистники вынуждены его хвалить.
Человек никогда не бывает так счастлив или так несчастлив, как это кажется ему самому.
Философия легко одерживает победы над бедствиями как прошлыми, так и будущими, но бедствия наличные побеждают ее.
О достоинствах человека нужно судить не по его хорошим качествам, а по тому, как он ими пользуется.
Можно обладать достоинствами и не достигнуть высокого положения в обществе, но нельзя его достигнуть, не имея хоть каких-нибудь достоинств.
Пока человек в состоянии творить добро, ему не грозит опасность столкнуться с неблагодарностью.
Нет качества более редкого, чем истинная доброта: большинство людей, считающих себя добрыми, только снисходительны или слабы
Сострадание — это нередко способность увидеть в чужих несчастьях свои собственные, это предчувствие бедствий, которые могут постигнуть и нас.
Похвалы за доброту достоин лишь человек, у которого хватает твердости характера на то, чтобы иной раз быть злым; в противном случае доброта чаще всего говорит лишь о бездеятельности или о недостатке воли.
Величайший подвиг дружбы не в том, чтобы показать другу наши недостатки, а в том, чтобы открыть ему глаза на его собственные.
Истинный друг есть величайшее из благ и вместе с тем то благо, о приобретении которого думают меньше всего.
Мы нередко относимся снисходительно к тем, кто тяготит нас, но никогда не бываем снисходительны к тем, кто тяготится нами.
Настоящая дружба не знает зависти.
Не доверять друзьям позорнее, чем быть ими обманутым.
Не замечать охлаждения людей — значит мало ценить их дружбу.
Самый прекрасный подарок, сделанный людям после мудрости, это дружба.
Строгость нрава у женщин — это белила и румяна, которыми они оттеняют свою красоту.
Лучше смеяться, не будучи счастливым, чем умереть, не посмеявшись.
Зависть непримиримее ненависти.
Наша зависть всегда долговечнее чужого счастья, которому мы завидуем.
Слишком лютая ненависть ставит нас ниже тех, кого мы ненавидим.
Зависть есть такая низкая и трусливая страсть, что в ней признаться не смеет никто.
Мудрец счастлив, довольствуясь немногим, а глупцу всего мало.
Вернейший признак высоких добродетелей — от самого рождения не знать зависти.
Поистине необычайными достоинствами обладает тот, что сумел заслужить похвалу своих завистников.
Мельчайшую неверность в отношении нас мы судим куда суровее, чем самую коварную измену в отношении других.
Ошибки всегда извинительны, когда имеешь силу в них признаться.
Тот, кто думает; что может обойтись без других, сильно ошибается; но тот, кто думает, что другие не могут обойтись без него, ошибается еще сильнее.
Истина не приносит столько добра, сколько видимость ее приносит зла.
Мы часто клеймим чужие недостатки, но редко, пользуясь их примером, исправляем свои.
Одно из самых распространенных заблуждений — принимать результат события за его неизбежное следствие.
Искренность — это чистосердечие. Мало кто обладает этим качеством.
Подлинно честные люди — это те, кто отлично сознает свои недостатки и открыто признается в них.
Люди мнимо благородные скрывают свои недостатки и от других и от себя, а люди истинно благородные прекрасно их сознают и открыто о них заявляют.
Изящество для тела — это то же, что здравый смысл для ума.
Лесть — это фальшивая монета, находящаяся в обращении только благодаря нашему тщеславию.
Ни один льстец не льстит так искусно, как самолюбие.
Показная простота — это утонченное лицемерие.
Ненависть и лесть — подводные камни, о которые разбивается истина.
Лицемерие — это дань, которую порок платит добродетели.
Лишь немногие достаточно разумны, чтобы полезные порицания предпочитать ложным похвалам.
Как только дурак похвалит нас, он уже не кажется нам так глуп.
Если бы мы не льстили себе сами, нас не портила бы чужая лесть.
От всей души мы хвалим обыкновенно только тех, кто восхищается нами.
Иные упреки звучат как похвала, зато иные похвалы хуже злословия.
Любой наш недостаток более простителен, чем уловки, на которые мы идем, чтобы его скрыть.
Можно быть хитрее другого, но нельзя быть хитрее всех.
Кто привык быть неискренним с другими, тот в конце концов перестает быть искренним с собой.
Вернейший способ быть обманутым — это считать себя хитрее других.
Привычка постоянно хитрить — признак ограниченного ума, и почти всегда случается, что прибегающий к хитрости, чтобы прикрыть себя в одном месте, открывает в другом.
В любовных приключениях есть все, что угодно, кроме любви.
Истинная любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел.
Когда люди уже не любят друг друга, им не трудно найти повод для того, чтобы разойтись.
Любовь одна, но подделок под нее — тысячи.
Любовь, подобно огню, не знает покоя: она перестает жить, как только перестает надеяться или бояться.
Никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать — когда ее нет.
Пока люди любят, они прощают.
Разлука ослабляет мелкие страсти и усиливает большие так же, как ветер задувает свечи и раздувает пламя.
Существуют разные лекарства от любви, но нет ни одного надежного.
Твердость характера заставляет людей сопротивляться любви, но в то же время она сообщает атому чувству пылкость и длительность: люди слабые, напротив, легко поддаются страстям, но никогда не бывают полны ими по-настоящему.
Умный человек может быть влюблен как безумный, но не как глупец.
Чиста и свободна от влияния других страстей только та любовь, которая таится в глубине нашего сердца и неведома нам самим.
Дальновидный человек должен определить место для каждого из своих желаний и затем осуществлять их по порядку.
Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что люди обычно отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей.
Нравственная стойкость в преуспеянии еще важнее, чем в невзгодах.
Судьба выявляет наши достоинства и недостатки, подобно тому как свет — освещаемые им предметы.
С судьбой следует обходиться, как со здоровьем: когда она. нам благоприятствует — наслаждаться ею, а когда начинает капризничать — терпеливо выжидать, не прибегая без особой необходимости к сильнодействующим средствам.
Тот, кто воображает, что может обойтись без других людей, очень ошибается; но тот, кто воображает, что без него не могут обойтись люди, ошибается еще больше.
Можно дать другому разумный совет, но нельзя научить его разумному поведению.
Достойно вести себя, когда судьба благоприятствует, труднее, чем когда она враждебна.
Любой наш недостаток более простителен, чем уловки, на которые мы идем, чтобы его скрыть.
Мы презираем не тех, у кого есть пороки, а тех, у кого нет никаких добродетелей.
Каким бы тяжким позором мы себя ни покрыли, у нас почти всегда остается возможность восстановить свое доброе имя.
Справедливость умеренного судьи свидетельствует о его любви к своему высокому положению.
Лень есть тот из наших пороков, с которым мы легче всего миримся.
Порей кажется, что сам дьявол придумал поставить леность на рубежах наших добродетелей.
Скромность увеличивает достоинство и извиняет посредственность.
Бывает такая любовь, которая в высшем своем проявлении не оставляет места для ревности.
В ревности — одна доля любви и девяносто девять долей самолюбия.
Терзания ревности — самые мучительные из человеческих терзаний и к тому же менее всего внушающие сочувствия тому, кто их причиняет.
Только умея слушать и отвечать можно быть хорошим собеседником.
Если требуется большое искусство, чтобы вовремя высказаться, то немалое искусство состоит и в том, чтобы вовремя промолчать.
Слабохарактерность еще дальше от добродетели, чем порок.
Предательства совершаются чаще всего не по обдуманному намерению, а по слабости характера.
Слабость характера — это единственный недостаток, который невозможно исправить.
Люди слабохарактерные не способны быть прямодушными.
Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.
Ссоры не продолжались бы так долго, если бы виновата была только одна сторона.
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как будто награждены бессмертием.
Самым бесхитростный человек, полный страсти, убеждает сильнее, чем самый красноречивый, который страсти лишен.
Нам. дарует радость не то, что нас окружает, а наше отношение к окружающему.
Физический труд помогает забывать о нравственных страданиях.
Не всякий человек, познавший глубины своего ума, познал глубины своего сердца,
Не может долго нравиться тот, кто умен всегда на один лад.
Все жалуются на свою память, но никто не жалуется на свой ум.
Ум ограниченный, но здравый в конце концов меньше утомляет нас, чем ум широкий, но путаный.
Мудрый человек понимает, что лучше воспретить себе увлечение, чем потом с ним бороться.
Ум всегда в дураках у сердца.
Нужно иметь большой ум, чтобы уметь не показывать своего умственного превосходства.
Сильно мешает быть умным усердное стремление выказываться таким.
Проявить мудрость в чужих делах куда легче, нежели в своих собственных.
Кто никогда не совершал безрассудств, тот не так мудр, как ему кажется.
Мы вступаем в различные возрасты нашей жизни точно новорожденные, не имея за плечами никакого опыта, сколько бы нам ни было лет.
Юность — это как бы опьянение, нечто вроде лихорадящего разума.
Старики потому так любят давать хорошие советы, что уже не способны подавать дурные примеры.
Старость — это тиран, который под страхом смерти запрещает нам все наслаждения юности.
В характере человека больше изъянов, чем в его уме.
У нас больше силы, чем воли, и мы часто для того только, чтобы оправдать себя в собственных глазах, находим многое невозможным для нас.
Истинно мягкими могут быть только люди с твердым характером: у остальных же кажущаяся мягкость — это в действительности просто слабость, которая легко, превращается в сварливость.
Истинное красноречие — это умение сказать все, что нужно, и не больше, чем нужно.
Хорошо слушать и хорошо отвечать — это одно из величайших совершенств, какое только возможно в разговоре.