Цитаты Л. Вовенарга
Говорят мало основательного, когда стремятся сказать необычное.
Постоянство — это всегдашняя мечта любви.
От времени и от людей можно ожидать решительно всего.
Кто не знает цену времени, тот не рожден для славы.
Ничто так не унижает человека, не делает его таким жалким, как тщеславие; оно ярчайшая примета посредственности.
Тщеславие есть самое естественное свойство людей, и вместе с тем оно-то и лишает людей естественности.
Гордость — утешительница слабых.
Глупец, у которого большая память, исполнен мыслей и фактов; но он не умеет делать выводов и заключений, — а в этом вся суть.
Кто уважает себя — внушает почтение другим.
Сознание своих сил увеличивает их.
Нет ничего полезнее доброго имени, и ничего не создает его так прочно, как достоинство.
Мало бывает несчастий безысходных; отчаяние более обманчиво, чем надежда.
Жестче всего тот, кто мягок из корысти.
Польза добродетели столь очевидна, что даже дрянные люди поступают-добродетельно ради выгоды.
Краткость жизни не может ни разубедить в ее радостях, ни утешить в ее горестях.
Успех создает мало друзей.
Ничто не может успокоить завистника.
Зависть обвиняет и судит без доказательств, она преумножает недостатки, дает малейшим ошибкам громкие названия; язык ее исполнен желчи, преувеличения и несправедливости.
Неученость не есть недостаток ума, а знание не есть признак гения.
Дух подвластен тому же закону, что и тело — невозможности существования без постоянного питания.
Нам легче приобрести лоск всезнания, чем основательно овладеть небольшим числом знаний.
Отчаяние есть величайшее из наших заблуждений.
Язык и мысль ограничены, истина же беспредельна.
Истина — солнце разума.
Не найдется, пожалуй, истины, которая не могла бы послужить для кого-либо поводом к заблуждению.
Мы любим иной раз даже такие похвалы, в искренность которых не верим.
Надежда — самое полезное и самое опасное из благ.
Надежда — единственное благо, которым нельзя пресытиться.
Мужество, сочетаемое с умом, помогает более, нежели ум без мужества.
Все, что несправедливо, оскорбляет нас, если не приносит нам прямой выгоды.
Великие мысли исходят от сердца.
Есть люди, которые относятся к нравственности, как некоторые архитекторы к домам: на первый план ставят удобство.
Нравы портятся легче, чем исправляются.
Суровость закона говорит о его человеколюбии, а суровость человека — о его узости и жестокости.
Закон должен быть строг, а люди — снисходительны.
Кто более строг, чем законы, тот — тиран.
Ленивые всегда собираются сделать что-нибудь.
Праздность более утомляет, чем труд.
Неблагодарность самая гнусная, но вместе с тем самая обыкновенная и самая исконная — это неблагодарность детей к родителям.
Порою наши слабости привязывают нас друг к другу ничуть не меньше, чем наши добродетели.
Для того чтобы творить великие дела, нужно жить так, как будто и умирать не придется.
Торг честью не обогащает.
Тот, кто требует платы за свою честность, чаще всего продает свою честь.
Справедливым может быть лишь тот, кто человечен.
Если советы страсти более смелы, чем советы рассудка, то и силы для исполнения их страсть дает больше, чем рассудок.
Страстям мы обязаны, быть может, наибольшими победами ума.
Терпение — это искусство надеяться.
Тот, кто способен все вынести, может решиться па все.
Сознание плодотворности труда есть одно из самых лучших удовольствий.
Ум человеческий более проницателен, чем последователен, и охватывает более того, что он может связать.
Одиночество для ума то же, что голодная диета для тела: порой оно необходимо, но не должно быть слишком продолжительным.
Дух подвластен тому же закону, что и тело, — невозможности существования без постоянного питания.
Живость ума зависит от быстроты его операций. Она не обязательно связана с изобретательностью. Тяжелый ум бывает изобретательным, а живой ум — бесплодным.
Главное преимущество ума — не в живости, а в точности, как и достоинство маятника — не в быстроте, а в точности хода.
Ум должен не ограничивать, а дополнять добродетель.
Ум достигает великого только порывами.
В старости не увеличивается число друзей: все потери тогда безвозвратны.
Твердый характер должен сочетаться с гибкостью разума.